Скандальный вояж Петра I в Париж и Берлин

Десятого октября 1717 года Петр I вернулся в Санкт-Петербург из длительного заграничного путешествия, которое продолжалось почти два года. Царь посетил Польшу, Германию, Голландию, Францию.

Петр I прибыл в Париж 7 мая 1717 года. Регент малолетнего Людовика XV герцог Орлеанский приказал приготовить для "снежного монарха", как исподтишка называли французы Петра, роскошные апартаменты в Лувре. Туда была привезена "роскошная кровать, одна из самых дорогих и великолепных вещей в мире". Были накрыты два стола на шестьдесят персон. Блюда готовили лучшие королевские повара. Однако Петр весьма равнодушно посмотрел на эту пышность, попросил кусок хлеба и репу, попробовал шесть сортов вина, выпил два стакана пива. Он отказался от апартаментов в Лувре и потребовал, чтобы ему отыскали обычный номер в отеле, где царь и улегся спать на своей походной постели.

На следующий день к нему явился регент. Петр обнял его "с видом большого превосходства", как писал придворный мемуарист Сен-Симон, и, повернувшись на пятках, первым вошел в свой кабинет, "без малейшей вежливости", за ним проследовали регент и его свита. По словам Сен-Симона, "царь хорошо понимал французский язык, но ввиду своего положения всегда пользовался услугами переводчика".

На другой день Петр встретился с семилетним мальчиком – королем Франции Людовиком XV. Тот произнес какую-то заученную речь, которую царь слушал с улыбкой. А потом, нарушив все правила этикета, схватил мальчика в охапку. "Удивительно было видеть царя, взявшего короля на руки, – пишет Сен-Симон, – поднявшего его и обнимающего в воздухе, а король, для своего возраста не готовый к такому повороту событий, вовсе не испытывал страха. Все были изумлены подобной благосклонностью царя, нежным обращением с юным королем".

"Это был очень большой человек, – писал Сен-Симон, – очень ладно сложенный, достаточно худой, круглолицый, с большим лбом, густыми бровями, крупным носом, достаточно пухлыми губами и красноватым цветом лица. Он одевался просто, но он был узнаваем благодаря своему величию, которое было для него вполне естественно".

Французы подготовили для царя обширную культурную программу – им хотелось блеснуть перед "снежным монархом". Петр посетил оперу, арсенал, обсерваторию, гобеленовую фабрику, картинную галерею Лувра, а также замки некоторых аристократов. Кое-что из этих впечатлений Петр позднее привнесет на русскую почву.

Однако вскоре Петру надоели парижские светские развлечения. Салонам он стал предпочитать кабаки. Он буквально шокировал всех придворных, когда со своей свитой привез в Версаль уличных проституток. Слухи об этих оргиях дошли до бывшей фаворитки Людовика XIV госпожи Ментенон, которая с возмущением сказала своей племяннице: "Мне рассказали, что царь притащил с собой девку, большой скандал в Версале".

Впрочем, эти развлечения совсем не мешали царю отправлять нежные письма своей супруге Екатерине.

Вольтер позднее напишет: "Я слышал от кардинала Дюбуа, что царь был экстравагантным человеком, рожденным для того, чтобы быть мастером на строительстве голландского корабля".

Покидая Париж, Петр объявил о своей привязанности к Франции, но при этом, как писал Сен-Симон, говорил, что с горечью видит, как Франция погибает от роскоши.

Что касается дипломатических последствий визита, то они были ничтожны. Сближения двух стран не произошло, хотя французы после неудач в войне за испанское наследство были бы не против заполучить себе в союзники поднимающуюся Россию, разгромившую шведов – некогда грозу Европы. Причем французы хотели навязать России посредничество в заключении мира со Швецией. Поздно! Какое может быть посредничество, когда исход Северной войны был уже очевиден? И потом: у России и Франции в те времена не было общих интересов. Против кого они могли дружить? Против Швеции, которую Франция традиционно опекала? Против Османской империи? Но политика Константинополя была головной болью скорее венского двора, против которого Франция вела активную борьбу. А вот насчет Польши цели России и Франции как раз были диаметрально противоположными.

Тут еще следует заметить, что несмотря на Полтавскую викторию и другие успехи русского оружия в Европе весьма смутно представляли себе возможности и потенциал России. Лейбниц, например, писал, что если бы не Петр, то Россия стала бы колонией Пруссии и Швеции. Был ли немецкий философ глупцом? Конечно, нет! Значит, таков был в Европе уровень знаний о России. И если Лейбниц считал, что Россию может захватить маленькая Пруссия, то, видимо, наша страна представлялась европейцам каким-то совсем уж захолустьем типа Курляндии или Лифляндии.

Россию и Францию могли связать династические узы – одно время вынашивался проект женитьбы Людовика XV на Елизавете Петровне. Однако французские министры были категорически против такого союза. Опять же по причине того, что значение России как европейской державы тогда было неясным, а союз с ней перевернул бы всю восточную и северную политику Франции. В итоге Людовику в жены выбрали дочь польского короля, понимая, что она-то уж точно не будет оказывать никакого влияния на внешнюю политику Франции.

Пожалуй, наиболее заметными стали культурные итоги визита Петра во Францию. Французские мастера получили множество заказов, их приглашали в Россию. Академия наук в Петербурге была создана по подобию "такой академии, которая в Париже обретается". Французский язык и светские манеры постепенно стали входить в жизнь русского двора и аристократов, вытесняя немецкий и голландский языки.

А по дороге домой, в Петербург, Петр со своей свитой устроил "гросс шкандал" в Берлине. К нему с визитом прибыли высшие чиновники Пруссии. Царь не обратил на них ни малейшего внимания: все время аудиенции он сидел на диване и обнимал двух дам. Прусские придворные с ужасом вспоминали: Петр и его компаньоны проявили презрение к обычаям хозяев, афишировали несдержанность и устроили полный беспорядок во дворце. После визита русского царя прусской королеве пришлось заново отстраивать весь дом, в котором он жил.

На этом и закончился второй длительный европейский вояж Петра I.

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм–канале.