Автор Дмитрий Геер
В конце 2013 года Япония приняла программные документы в области обеспечения национальной безопасности. К этому ее побудили масштабные изменения, которые затронули самые разные аспекты современной жизни – экономические, международно-политические, военные и технологические.
Еще в 80-е годы прошлого века кабинет министров Японии взял курс на так называемое подведение итогов Второй мировой войны. Основная цель этого процесса заключалась в том, чтобы окончательно избавиться от "синдрома проигравшей нации". Затрагивало это и все самоограничения, которые страна наложила на себя в послевоенный период. С возвращением на пост премьер-министра Синдзо Абэ был взят курс на создание полноценных вооруженных сил. В итоге политика правительства по созданию сильного с военной точки зрения государства начала постепенно воплощаться в жизнь, отмечает ведущий научный сотрудник Центра исследований Японии Института Дальнего Востока Виктор Павлятенко:
"Речь идет о подходе Японии к выработке нового критерия национальной безопасности. Предварительная работа велась и раньше, но именно кабинет Абэ принял эту стратегию национальной безопасности. Где определил, во-первых, параметры национальной безопасности, во-вторых, инструменты их обеспечения".
Чуть позже начал работу совет национальной безопасности, который должен выработать рекомендации по определению и реализации главных направлений внешней политики и обороны Японии. Но больше всего вопросов у стран-соседей вызвало официальное признание права на коллективную самооборону, продолжает Виктор Павлятенко:
"Это вызвало у некоторых экспертов впечатление, что Япония хотела бы занять свое место и на международном рынке вооружений. Конечно, многие ниши разобраны, но Япония с ее технологическим потенциалом смогла бы найти свою. Но нельзя не сказать еще об одной инициативе. О принятии кабинетом министров нового толкования Конституции Японии с тем, чтобы было позволено японским силам самообороны за пределами собственной территории оказывать поддержку своим союзникам в третьих странах.
В Токио говорят, что подобный подход позволит Японии активней участвовать в миротворческих операциях, которые проводятся под эгидой ООН. Но есть еще один аспект, который также вызывает вопросы. Это возможность наносить превентивные удары по военным объектам противника. Как объясняют в Японии, на этот шаг их подтолкнула обеспокоенность из-за непредсказуемого развития ситуации вокруг ядерной программы Пхеньяна. В итоге новая военная доктрина вызвала противоречивую реакцию, заключает политолог, профессор Российского университета дружбы народов Юрий Тавровский:
"Для нас особых изменений нет, потому что для нас главная угроза нашим дальневосточным рубежам – это американские войска, как раз расквартированные в Японии и Южной Корее. Что касается изменений для соседних стран, то, в первую очередь, это касается китайцев и корейцев, поскольку они уже не один раз были жертвами японской агрессии. Другие страны – такие, например, как Вьетнам, Филиппины, Австралия, наоборот, приветствуют расширение японской военной географии, потому что они, в свою очередь, тоже нервничают по поводу китайского усиления и видят в Японии баланс. Но в целом для нас, что самое главное, сильно нервничать не стоит. Если и будут какие-то последствия изменения военной доктрины, то в очень далекой перспективе".
В результате напрашивается вывод, что решение изменить свою роль в мировом пространстве и усилить военную составляющую стало результатом сразу нескольких факторов. Это и озабоченность планами Северной Кореи, и рост могущества Китая, и понимание того факта, что присутствие США в АТР все-таки, в первую очередь, обеспечивает американские национальные интересы, а уже потом региональные.
