Беспредел в Латвии, 80-летие снятия блокады Ленинграда и День печати

– Унизительная депортация: карательные меры латвийских врачей;

– Дата на века: 80-я годовщина полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады;

– День российской печати: как и когда в России появилась печатная пресса?

Подробнее об этом и не только – в программе "Изолента life" в эфире радио Sputnik.

Трофим Татаренков: если у кого-то хотя бы мысль есть нарушить закон, или кто-то думает, что может сохранить анонимность, говорю, как на духу, видел своими глазами, это невозможно. Видят всё и могут проследить все ваши движения, то есть если вы балаклавы надели на Пионерской, а преступление совершили на Фонтанке (кто знает Питер, тот поймет), это никак не скажется на вашей анонимности.

*Петр Лидов: на наших глазах буквально творится то, что делали нацисты в Германии с евреями (власти Латвии принудительной депортировали 82-летнего российского военного пенсионера, – ред.). Пока не в концлагеря и в газовые камеры не отправляют. Это просто скотство. Представляете, 82-летний человек, у него есть жилье, семья. У меня в голове не укладывается. Мы слышали эти истории, мы знали, что это происходит, но когда ты видишь живого человека, с которым так поступают только потому, что он является по каким-то признакам неправильной национальности. Хочу передать привет всем мразям, которые уехали в Латвию, и прочим подонкам, которые эту власть легитимизируют и изображают неких хороших русских.

Трофим Татаренков: я считаю, что каждый гражданин нашей необъятной Родины, да и всех 15 республик, которые были в составе Советского Союза, просто обязаны знать об истории блокадного Ленинграда. Это очень важно. Не только те, кто является потомками блокандников, не только те, кто живет в Санкт-Петербурге, потому что это наиважнейшая часть истории нашей страны. И я очень рад, что город широко будет освещать этот праздник, запланировано огромное количество мероприятий.

Петр Лидов: в особых условиях спецоперации нужно ли ввести подобную меру как временную, снять мораторий (на смертную казнь, – ред.), но, в принципе, наказание и сейчас довольно суровое за эти преступления. Мне кажется, что страх смертной казни не является препятствием на пути совершения подобных преступлений, потому что большую их часть совершают люди, которые находятся по ту сторону. Например, расстрел мирных жителей военнослужащим. Он думает, что он будет безнаказанным в любом случае. Смерти и так много, она все время с ними. А люди, которые совершают государственную измену, которые завербованы, здесь более осмысленные преступления. Вот здесь возможно.