Что стоит за словосочетанием "имперское сознание"? Что определяет и наполняет его? Из чего состоят имперские ценности? Что в них опасного, а что можно назвать цивилизационным благом? Как все это связано с историей русской армии? Выясняем это в программе "Починяем примус с Евгением Примаковым" в эфире радио Sputnik.
Евгений Норин: мне это было интересно с детства. Это вопрос изначального расположения. Меня это догнало с самого нежного возраста. Первая книжка, которую я сам прочитал, когда научился читать, это была адаптированная для детей книжка по истории Гражданской войны. А дальше уже само пошло. И когда обнаружилось, что я этим могу сам заниматься как основной работой, я расстался с юриспруденцией, которой тогда занимался, - так вы меня потеряли как юрисконсульта, зато получился журналист.
Евгений Норин: не надо забывать некоторые вещи, начиная с того, что у нас Донецк стоит, как наша Троя, как эпическая цитадель, почти десятилетие в осаде. А с другой стороны, когда наши отходили из Херсона, то оттуда ушло сто с копейками тысяч человек гражданского населения. Надо понимать, что там все население, когда мы его заняли, тысяч 250-300 было. То есть как минимум для трети людей оказалось важным уйти куда угодно, но не оставаться там. Это, безусловно, наши люди, и это колоссальная драма.
Евгений Норин: не Борис Николаевич Ельцин Россию придумал. Борис Николаевич Ельцин был одним из политиканов, которые распилили страну, собиравшуюся столетиями, и каждый из них предпочел в своем муравейнике быть единоличным командиром. Нельзя сказать, что Ельцин русскую нацию изобрел. Она существовала и без него. В конце концов, СССР – это форма существования России на определенном этапе развития.
Такого Telegram-канала, как у нас, нет ни у кого. Он для тех, кто хочет делать выводы сам.