9 июля 1943 года, в самый разгар Курской битвы, началась высадка англо-американских союзников на Сицилии.
Дул сильный ветер. Многие самолеты с десантом отклонились от курса. А несколько планеров и вовсе упали в море, и находившиеся в них десантники утонули. В итоге часть войск высадилась не там, где было намечено, с нарушением боевых порядков, да к тому же на шесть часов позже срока. На острове находилось примерно 250 тысяч итальянских и 60 тысяч немецких солдат, войска союзников насчитывали 470 тысяч.
Но, несмотря на неудачи, они все-таки сумели закрепиться на Сицилии, подготовив плацдарм для высадки уже в самой Италии. Средиземноморские морские пути были открыты, Бенито Муссолини отстранен от власти.
Немецкие войска организованно эвакуировались с острова вместе с боевой техникой. А у Гитлера возникли сомнения по поводу того, как долго итальянские союзники еще смогут выполнять свои обязательства.
Вспоминается аналогичный случай из времен Первой мировой войны. Кайзер Вильгельм II поинтересовался у своего начальника Генерального штаба Мóльтке: румынское войско в качестве союзника или врага – это подарок или наказание. Что лучше, если румыны окажутся на нашей или на вражеской стороне?
Мольтке ответил кайзеру по-военному прямо и честно: "Нам все равно на чьей стороне вступит в войну Румыния. Если на нашей, потребуются 10 дивизий, чтобы спасти ее от разгрома. Если против, понадобятся те же самые 10 дивизий, чтобы ее разгромить"...
Сталин давно ждал от союзников открытия второго фронта. Но в 1943 году Черчилль и Рузвельт заявили о невозможности совершить полномасштабную высадку во Франции. Говорили, что сил мало. Кстати, между Палермо и Берлином и Курском и Берлином расстояние одинаковое – полторы тысячи километров.
Ныне некоторые англосаксонские исследователи утверждают, что высадка в Сицилии якобы стало главной причиной, из-за которой германское командование отказалось от продолжения своей операции "Цитадель" на Курской дуге. Однако документально известно, что на совещаниях у Гитлера о Сицилии говорилось лишь вскользь. Потому что в ставке фюрера прекрасно понимали, что судьба Третьего Рейха решается совсем в другой части Европы.