Незачет: вопросы к единому государственному экзамену были с самого его появления. И, наконец-то, в России постепенно будет меняться система образования. В этом году выпускные экзамены еще пройдут в привычном режиме, а вот в 2024-м нас ждут кардинальные изменения кампании по приему в вузы. К чему готовиться? Как сегодня ЕГЭ влияет на общество и регионы? И почему система образования требует перемен? Об этом в программе "Разбор полетов" с Николаем Валуевым.
Борис Илюхин: ЕГЭ – это штука универсальная, это инструмент, который позволяет школьнику без дополнительных финансовых вливаний поступить практически в любой вуз страны. Собственно, в этом, наверное, его главная ценность, потому что образование на самом деле это социальный лифт. И огромное количество сельских ребятишек могли понимать, на что они могут рассчитывать, куда их могут принять с таким количеством баллов. То есть ЕГЭ для детей из малообеспеченных семей, для детей из очень удаленных мест страны позволяет получить образование более качественно, чем они себе это представляют.
Борис Илюхин: больше каких-то страхов и недопонимания родителей рождают недоверие. В этом смысле если есть вопросы, проще их задавать. Если школа на эти вопросы не может найти ответы, а так тоже часто бывает, то в каждом регионе есть региональный центр обработки информации, есть облеченные властью люди, которые называются "государственная экзаменационная комиссия", они могут ответить на любые вопросы. Я уж не говорю про федеральные органы. Поэтому я считаю, что чем больше в этой истории открытости, тем проще всем будет ее понимать.
Борис Илюхин: один из мифов о ЕГЭ, что он не проверяет способность думать. Это совершенно точно миф, потому что там большое количество заданий именно на умение сформулировать, на умение аргументировать, на умение доказать. Вот такие экзамены, как обществознание, история, русский язык, – это фактически сочинения абитуриентов, которые они пишут на нескольких страницах и где аргументируют, доказывают и объясняют то, что они хотели сказать.
Борис Илюхин: нельзя выйти оттуда, куда не заходили. В Болонскую систему РФ не заходила, собственно, она к ней шла, но так и не дошла. Но при этом к советской системе образования мы уже не вернемся никогда. Это не плохо и не хорошо, это факт, потому что мы живем в другой реальности, в другом информационном мире, в других технологиях образования. Сидеть и писать конспекты, слушая лектора, когда их за пять минут можно скачать из интернета, никакому нормальному человеку уже неинтересно. На мой взгляд, это будет больше косметическая немного история.
Борис Илюхин: образовательная миграция существовала всегда. Во всем мире дети мигрируют в крупные города, там учатся, потом мигрируют дальше и дальше. Я боюсь, что это вопрос не образования. Запрещать людям получать образование бессмысленно и бесполезно. Я думаю, это вопрос государственный - что делает государство для того, чтобы их даже не столько удержать в стране, а сколько дать им развиваться. Насколько я понимаю, все, что хотят люди, – это "бульон" для того, чтобы развиваться, то есть среду для развития и возможностей. И мне кажется, что это касается не только отъезда за рубеж, но вымывания сельских ребят в города.
Такого Telegram-канала, как у нас, нет ни у кого. Он для тех, кто хочет делать выводы сам.