- Будет вводиться внешнее управление. Владимир Путин подписал указ о специальных мерах, касающихся компаний, срывающих гособоронзаказ в случае введения военного положения;
- Возможно ли сохранить гуманитарный коридор для обмена пленными вне политики, о чем сказала Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова?
- Использовали натовское оружие. Российский МИД сделал заявление о теракте в Брянской области.
Эти и другие новости комментирует политолог Алексей Чадаев в эфире радио Sputnik.
- Отныне вопросы компаний (участвующих в выполнении гособоронзаказа – ред.) на советах директоров "А где наша прибыль?" не будут приниматься во внимание. Типичный срыв сроков по госзаказам – это когда у компании есть господряд, а есть параллельно другая, более выгодная история. И здесь встает вопрос загрузки производственных мощностей – тем, что зарабатывает, или тем, что для Родины? В этом случае (в случае введения военного положения – ред.) понятно, что интересы акционеров и их прибыли уходят на второй план, потому что "все для фронта, все для победы". Логично, разумно, жалко, что поздно. До указа все считали, что идет СВО, которую делает кто-то, а мы тут не при чем, мы живем, как жили, рады помочь, но не в ущерб кошельку, и даже были бы ни против заработать, если бы государство предложило хорошие условия. А теперь государство говорит: "А не пошли бы вы лесом. У нас тут военная спецоперация, на секундочку".
- Я, хоть убей, не понимаю, что такое "гуманитарный коридор" (для обмена пленными между Россией и Украиной, о нем рассказала Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова – ред.). Это для меня тайна за семью печатями. На общем обывательском уровне я понимаю, но мой опыт, в том числе и практического соприкосновения с реальностью, говорит о том, что там рядом всегда стоит какое-нибудь "мутево". Хорошо, что возможность обмена пленными распространяется и работает. Но, как всегда, хочется большей ясности. Слава Богу, что отладили оповещение, и в последние месяцы об обмене пленными мы узнаем из наших СМИ, а не из украинских. До этого каждый раз мы узнавали о новом факте состоявшегося обмена сначала от них, а потом уже наши подтверждали или опровергали, причем с задержкой иногда в сутки-двое. Это вопрос к тому, как работают у нас гуманитарные коридоры.