12 января 1915 года в Петрограде родился советский историк-востоковед Игорь Михайлович Дьяконов, специалист по шумерскому языку и истории Древнего Востока.
Его отец, писатель и переводчик, в 20-е годы работал в советском торгпредстве в Норвегии. Там будущий историк и лингвист выучил норвежский, немецкий и английский языки. По словам Игоря Михайловича, на двоих с братом Михаилом, также будущим востоковедом, они знали двадцать семь живых и мертвых иностранных языков.
Отца в 1938 году расстреляли как врага народа. Из-за этого Игорю Дьяконову с большими трудностями удалось закончить Ленинградский университет.В 1941 году Дьяконов, как сотрудник Эрмитажа, был мобилизован для эвакуации ценных коллекций музея. Позже, благодаря знанию немецкого языка, его отправили переводчиком в отдел пропаганды Карельского фронта, где он писал листовки, участвовал в допросах военнопленных.
Однажды зимой, в конце 1943 года, разведчики притащили с передовой огромного рыжего немца в звании майора, да еще из дворян – фамилия его в документах была написана с приставкой "фон". На допросах он высокомерно молчал. Наши офицеры разведки долго над ним бились, но ничего не добились. Вызвали Дьяконова. Он предложил майору закурить – и неожиданно спросил его на идеальном немецком, кем он работал до войны. Удивленный немец сказал: "Филологом". Из дальнейших расспросов выяснилось, что пленный изучал язык древних готов. Игорь Михайлович и сам в юности учил этот язык. Он тут же продекламировал одно из старинных стихотворений на готском.
И все вдруг увидели, что у немецкого майора потекли слезы из глаз. Он воскликнул: "Как, здесь, в этой стране, среди этих варваров, и вы знаете эти стихи!? Нет, это невозможно! Совсем невозможно!"Потрясенный майор обнял Дьяконова. В этот момент он, видимо, пережил крушение всех своих представлений о русских и о России. А потом он заговорил. Выяснилось, что бывший филолог – представитель немецкого Генерального штаба. После допроса его срочно отправили в Москву.А наши офицеры-разведчики долго еще не могли понять, как это Дьяконову, какому-то гражданскому "ботанику", удалось разговорить непробиваемого, как казалось, немецкого майора.