13 сентября 1812 года на военном совете в Филях, созванном главнокомандующим Кутузовым, было принято решение оставить Москву без боя. Журнала заседания не велось. О нем в основном известно лишь из воспоминаний Ермолова и Раевского.
Генерал от кавалерии Беннигсен, выступавший первым, сказал, что обсуждается лишь один вопрос: дать бой на невыгодной позиции, либо сдать неприятелю Москву. Кутузов поправил его, что речь идет не о спасении города, а о спасении армии. Беннигсен на это заметил, что отступление делает бессмысленным кровопролитие в Бородинском сражении. По его словам, сдача священного города подорвет боевой дух русской армии. Велики будут и материальные потери от сдачи Москвы.
Беннигсен предлагал перегруппироваться и двинуться навстречу Наполеону.Его поддержали генералы Ермолов, Коновницын и Уваров. Дохтуров выступил против атаки, но предлагал дать сражение в районе Воробьевых гор.Барклай-де-Толли на это возразил, сказав, что "сохранив Москву, Россия не сохраняется от войны, жестокой, разорительной. Но сберегши армию, еще не уничтожаются надежды Отечества, и война… может продолжаться с удобством: успеют присоединиться в разных местах за Москвой приготовляемые войска".
Барклая поддержали генералы Раевский, Остерман-Толстой и полковник Толь. В итоге Кутузов приказал сдать Москву без боя, хотя этот приказ вызвал в армии всеобщее недоумение и ропот. А для москвичей это стало настоящей трагедией.
Кутузов после военного совета долго ходил по избе и, наконец, еле выдавил из себя: "Ну, доведу же я проклятых французов… они будут есть лошадиное мясо". А ночью адъютант командующего слышал, как тот плакал. Многие в русском обществе были недовольны решением Кутузова, которого сами же и сделали главнокомандующим. Император Александр, назначая его, так и сказал: я уступаю всеобщей воле.
И все-таки Кутузов в конечном итоге оказался прав. Он потом "разыграл" Наполеона как по расписанию – уничтожил Великую армию в три месяца.