Париж страшится афганского синдрома и выводит войска из Мали

Бегство НАТО во главе с США из Афганистана напомнило властям Франции об их собственном позоре, когда, потерпев поражение в двух колониальных войнах (в Индокитае и Алжире), Париж был вынужден в хаосе и панике эвакуировать и армию, и частично –гражданское население, как этнических французов, так и тех, кто сотрудничал с колониальныии властями.

Уроки более чем полувековой давности в Елисейском дворце усвоены, судя по всему, были, и именно поэтому еще за несколько месяцев до падения Кабула Эммануэль Макрон, который в качестве главнокомандующего ведет военную операцию, сообщил, что французские вооруженные силы не просто будут выведены из региона Сахель (оставлен будет лишь самый необходимый персонал, обеспечивающий логистику для, как было подчеркнуто, гуманитарных операций), Франция к тому же намерена закрыть армейские базы.

Тут стоит заметить, что Париж даже после того, как Чад, Мали, Мавритания, Нигер, Буркина-Фасо и Сенегал стали независимыми, рассматривал Западную Африку как сферу своих жизненных интересов и, по понятным причинам, главная из которых – природные ресурсы, которыми эти государства обладали.

В Мали, например, богатейшие золотые рудники, которые поставляют очень качественное сырье для производства этого драгметалла.

Рост цен на золото в начале 2010-х годов странным образом совпал с усилением активности исламистских группировок (осень 2012 года), но если посмотреть на структуру собственности золотодобывающих компаний (а все они – с существенным участием малийского государства), то туман неопределенности рассеивается: путь к контролю за приисками проходит через смену власти в Бамако.

В Париже это поняли довольно быстро, объявив о начале операции "Сервал" в январе 2013 года.

Тогдашний президент Франсуа Олланд предпочел, чтобы Франция вела ее в одиночку.

Однако довольно быстро выяснилось, что география – а Сахель, который протянулся через весь африканский континент, от Мавритании до Судана – не слишком благоприятствует виктории доблестной французской армии, и Париж, сменив название с "Сервала" на "Бархан", где мытьем, где катаньем заставил подключиться к собственной военной миссии своих европейских партнеров в лице Британии и Эстонии.

Результат "Сервала", по оценке официальных лиц, был победоносным (власть в Бамако своим союзникам, читай, клевретам) Франция удержать помогла, а вот с итогами все еще продолжающегося "Бархана" не все так однозначно.

Косвенно это признал и сам Макрон, еще полтора месяца назад заявив, что "противник изменил тактику, предпочитая не завоевание территорий и не удержание над ними контроля, он решил сеять разрозненный террор и страх, и не только в регионе Сахель, но и во всей Западной Африке".

В этих гладких формулировках скрыто следующее содержание – "мы устали, мы уходим".

У Франции сегодня отсутствуют как финансовые, так и людские ресурсы даже для того, чтобы законсервировать прежний статус, не говоря уже о хотя бы возможности тактического выигрыша в регионе.

Поэтому посчитав возможные издержки и очень гипотетические бенефиции в случае сохранения на прежнем уровне присутствия в Сахеле, Париж принял решение – сохраняя лицо, это важно – уйти в темпе менуэта, не забыв о необходимости всех реверансов – перед ЕС, перед африканским континентом и, самое главное, – перед французским бизнес-истеблишментом, интересы которого, судя по количеству оставляемого армейского персонала (чуть больше 2000 человек военных) охранять будут.

Всем остальным придется надеяться на судьбу, правительственные армии, на хрупкую политическую стабильность (если такая категория там существует).

Способ избежать афганского синдрома, как кажется, найден – уходя с конфузией, выдать ее за викторию. Именно это сейчас Франция и пытается провернуть.

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.