"Если умирать, то на ногах!" Победитель Шамиля, укравший жену адъютанта

В мае 1815 года родился генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский, главнокомандующий Кавказской армией и наместник на Кавказе.

Практически вся его карьера прошла на Кавказе, где он получил различные награды империи, в том числе ордена Святого Георгия 4-й, 3-й и 2 степени. Всего за три года ему удалось завершить войну на Северо-Восточном Кавказе. В отличие от своих предшественников князь добился побед малой кровью, так как не уповал слепо на одну только военную силу, а учитывал обычаи горцев, умело играл на противоречиях между ними, стремился дать горцам шанс вернуться к мирной жизни. Неслучайно Барятинский и Шамиль относились с уважением друг к другу.

В сентябре 1859 года имам вместе с 400 сподвижниками сдался Барятинскому в плен в селении Гуниб. Так закончилась Кавказская война, продолжавшаяся три четверти века.

Кстати, отмечу: далеко не все кавказцы поддерживали Шамиля. Например, аварцы с радостью встречали русские войска и говорили: "Мы уже шестнадцать лет грызем железо Шамиля, дожидаясь, чтоб вы протянули нам руку. Теперь пришел конец его царству".

Российские власти, как всегда, милостиво отнеслись к побежденному врагу. Шамилю были оставлены государственная казна, превращенная им в личную, и его гарем. Он получил возможность совершить паломничество в Мекку. И умер во время хаджа в Медине.

Шамиль признавался, что для поддержания порядка и дисциплины среди горцев он употреблял жесткие меры, но при этом говорил: "Много людей убито по моему приказанию. И бил их не за преданность русским, а за их скверную натуру, склонность к грабительству и разбоям. Правду ли я говорю, вы можете убедиться теперь сами, потому что и вы их будете теперь бить за все ту же склонность, которую трудно оставить".

Барятинский в своей Прокламации чеченскому народу 1860 года провозглашал: "Я желаю, чтобы вы воспользовались спокойною жизнью, отныне все силы ваши, которые столько лет тратили на разоряющую вас войну, обратите к мирным занятиям, как-то: к разработке полей, к ремеслам и торговле... Не имейте более никаких опасений и сомнений на счет вашей будущности. Вы отныне должны быть убеждены, что ваша вера, ваша собственность и ваши обычаи остаются неприкосновенными. Один только обычай кровомщения, как противный Богу и наносящий неисправимый вред лицам, должен быть уничтожен между вами. Правосудие имеет право вершить только суд".

Каковы реальные потери русской армии в Кавказской войне?

Герцен, находясь в Лондоне, утверждал, что Россия теряла на Кавказе по 250 тысяч человек каждый год. Это, конечно, цифра совсем несуразная. Фейк, который не подкреплен никакими документами.

Зато есть подготовленный в штабе Кавказского военного округа "Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае. 1801‒1885 гг.". Он составлен на основе официальных документов. Причем надо отметить одно свойство дореволюционной цензуры: она не занималась ретушированием или искажением фактов. Нет, этим вовсю "баловалась" советская цензура. А до революции, если по каким-либо причинам не хотели, чтобы цифры и факты стали достоянием общественности, то их просто не пускали в печать. До исправления цифр дореволюционные цензоры не додумались.

Итак, по данным сборника, общие потери России с 1801-го по 1885 год в войнах на Кавказе, с Турцией и Персией составили 149 тысяч человек. Причем это потери не только убитыми, но и ранеными, и пленными. Конечно, это все равно большие потери. Но если бы мы не воевали, то Кавказ поделили бы Османская империя и Персия, причем под неусыпным контролем британских эмиссаров. Не надо думать, что геополитика – это "изобретение" XX века.

Барятинский после окончания Кавказской войны наконец-то женился. Ему было уже под пятьдесят. А до этого он вел не самый здоровый, так сказать, образ жизни. Еще в молодости князь считался первым донжуаном во всех великосветских петербургских гостиных. Он очень нравился женщинам. В разговорах о скандальных романах Барятинского даже мелькало имя великой княжны Марии Николаевны. И император Николай I, дабы прекратить слухи и повод для них, отправил молодого поручика в действующую армию на Кавказ. Потом Барятинский окончательно там обосновался. А в Тифлисе вновь прибывших женатых офицеров предупреждали, что им следует больше опасаться главнокомандующего, нежели горцев.

Да и с женитьбой у Барятинского тоже вышел грандиозный скандал. Сначала будущая супруга стала его любовницей, поскольку Елизавета Дмитриевна, урожденная княжна Джамбакуриани-Орбелиани, была уже замужем – за Владимиром Александровичем Давыдовым. А тот, в свою очередь, был адъютантом при... князе Барятинском. Говорили, что князь страстно влюбился в жену своего адъютанта. Чем она пленила фельдмаршала, трудно сказать, поскольку красавицей эту женщину никто из современников не считал. Но, видимо, в ней было что-то такое, перед чем Барятинский устоять не смог.

А ее муж, как это часто бывает в жизни, ни о чем таком не догадывался до тех пор, пока князь лихо, по-горски, в 1862 году не похитил его жену и не увез за границу. Обманутый Давыдов бросился вдогонку, нагнал любовников и даже вызвал князя на дуэль. Принять вызов полковника фельдмаршал и наместник государя никак не мог, поэтому князю Барятинскому пришлось подать в отставку. Во время поединка Барятинский едва держался на ногах – у него разыгрался приступ подагры. Князь стрелял первым – и промахнулся. Давыдов выстрелил – и тоже промахнулся. После чего у обманутого мужа сдали нервы. Он бросился к фельдмаршалу со словами: "Простите меня, Ваше сиятельство! Господи, как я мог!.. Христом Богом молю – простите"…

Однако этот полукомичный поединок закрыл для Барятинского дорогу в Россию, по которой он тосковал. Князь попал в продолжительную опалу к императору Александру II, который был буквально взбешен мальчишеской выходкой своего фельдмаршала.

Потом был шумный бракоразводный процесс в Санкт-Петербургской Духовной консистории. И, наконец, после этого князь Барятинский обвенчался с Елизаветой Дмитриевной в Брюсселе. Они прожили в браке 16 лет. Князь много болел: его неотступно мучила подагра, он неделями не мог подняться с постели. В последний день жизни Александр Иванович внезапно, напрягши все силы, встал на ноги и сказал: "Если умирать, то на ногах!" Вечером того же дня он скончался.

– Степан Иванович Шешковский.

– Прототип таможенника Верещагина.

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.