"Российская летопись". Трагик Мочалов: между славой и водкой

Пятнадцатого ноября 1800 года родился Павел Степанович Мочалов – один из величайших актеров эпохи романтизма.

Служил в Малом театре. Отличался неповторимым стилем игры, который отмечали все его современники. Так, например, главной его особенностью были неожиданные эмоциональные переходы из одного душевного состояния в другое. Мочалов создавал на сцене образы, которые потрясали зрителя своей силой и динамичностью. В.Г. Белинский вспоминал, что забывал, как его зовут во время спектаклей с Мочаловым.

"Тальма! – какой Тальма? Тальма в слуги тебе не годится: ты был сегодня Бог!" ‒ с такими словами драматург князь Александр Александрович Шаховской обнимал Мочалова после премьеры своей комедии "Пустодомы". Вечный хлопотун Шаховской то сравнивал Павла Степановича с популярным французским актером, то, напустив на себя умный вид, говорил о Мочалове: "Он только тогда и хорош, когда не рассуждает, и я всегда прошу его об одном, чтобы он не старался играть... Это гений по инстинкту, ему надо выучить роль и сыграть; попал – так выйдет чудо, а не попал – так выйдет дрянь".

Впрочем, от Шаховского доставалось не только Мочалову. Князь долго верой и правдой руководил императорскими театрами и часто приходил в неистовое отчаяние при малейшей безделице. На репетиции какой-то из его комедий, в которой сцена представляла комнату при вечернем освещении, Шаховской был недоволен всем и всеми, волновался, бегал, делал замечания артистам, бутафорам, рабочим и, наконец, обернувшись к лампе, стоявшей на столе посреди сцены, закричал ей:

‒ Матушка, не туда светишь!..

Неистовый романтик Мочалов стал легендой еще при жизни. После классицизма его игра казалась откровением, ниспосланным свыше, говорили современники.

К сожалению, великого актера губила известная русская болезнь. Директор Императорских театров А.М. Гедеонов специально приехал из столицы в Москву, чтобы посмотреть Мочалова в роли "Гамлета". Но спектакль был отменен, потому что Мочалов переживал нередкую для него полосу запоя. Директор решил ошеломить актера – и явился к нему на квартиру. Он застал Мочалова с приятелем за начатой бутылкой и только было собирался произнести грозный выговор, как Мочалов прервал его: "Вы, Гедеонов! Как же вы смели прийти к Мочалову, когда знали, что он пьет? Вы ‒ директор, видите первый раз в жизни Мочалова, гордость и славу русского театра, не на сцене, в минуту его триумфа, когда он потрясает, живит и леденит кровь тысячей зрителей, когда театр стонет от криков и воплей. А вы пришли смотреть на Мочалова пьяного, в грязи... не тогда, когда он гений, а когда он перестает быть человеком! Стыдно вам, директор Гедеонов! Ступайте вон! Идите скорее вон!" Ошеломленный директор убрался восвояси...

Мочалова ничто не останавливало. Ни угрозы начальства, ни внушения отца, тестя и жены. Да, совсем забыл сказать: актер был женат. Но это обстоятельство нисколько не помешало ему сойтись с обожавшей его хористкой Пелагеей Петровой. Мочалов не скрывал своих отношений, а после рождения от этой связи девочки и вовсе ушел из дома к любовнице.

Жена была в отчаянии. Тесть пожаловался властям, и Мочалова вскоре вернули в принудительном порядке к законной супруге. Правда, ненадолго.

И все эти страсти происходили на глазах у всей Москвы. И она публично никак не осуждала Мочалова, смотрела на актерские "шалости" сквозь пальцы. И было от чего! Мочалов – корифей московской сцены, премьер. И он был незаменим. Если актер, не дай бог запьет, не выйдет на сцену, спектакль ждал неминуемый провал. Поэтому ему все прощала не только публика, но и начальство.

Николай I высоко ценил талант Павла Степановича и тоже закрывал глаза на его разгульную, бесшабашную жизнь. Однажды император решил отправить Мочалова в Париж, так сказать, для повышения квалификации: посмотреть на игру французского актера Фредерика Леметра, взять у него уроки.

Мочалову для поездки выдали солидные командировочные из казенных сумм. Проводы были шумными. Несколько друзей актера поехали его проводить, по обычаю, до первой почтовой станции. Там проводы продолжились. Пили за хорошую дорогу, за здоровье, за благополучную поездку, за Париж, за Москву... Проводы на станции затянулись на три недели. Впрочем, местный "Самсон Вырин" вряд ли удивился такому обороту событий. Такие "проводы" случались на его подмосковной станции частенько.

В одно прекрасное утро Мочалов проснулся с решительным намерением все-таки ехать дальше. Но потом посчитал деньги, и оказалось – их осталось только для того, чтобы доехать до Парижа. А как же обеды, театры? А домой как возвращаться? Пешком?.. Размышления актера кончились тем, что он махнул на все рукой и пропил с горя с друзьями-приятелями остатние деньги. А потом отправил с одним из них смиренную записку начальству: "Сижу без копейки. Если нужен, пришлите за мною".

Николай Павлович, услышав рассказ об "одиссее" Мочалова в Париж, долго смеялся. Государь, вопреки расхожим мнениям, умел снисходительно относится к чужим слабостям и своего расположения к актеру не изменил.

А восторженные поклонники Мочалова и вовсе говорили: "С тех пор, как наш Павел Степанович видел Леметра, он стал играть еще лучше"…

Вершиной творчества Мочалова стал Гамлет. Белинский писал: "мы видели чудо – Мочалова в роли Гамлета… О, Мочалов умеет объяснять, и кто хочет понять Шекспирова Гамлета, тот изучай его не в книгах и не в аудиториях, а на сцене Петровского театра!"...

Мочалов был человеком увлекающимся, страстным, полным кипучей энергии и страстей. То влюбился в молоденькую актрису Орлову, совершенно бездарную, но очень красивую. Она долго "вертела" Павлом Степановичем. Причем, надо заметить, она была замужем за коллегой своего знаменитого поклонника. А еще Мочалов влюбился в жену киевского антрепренера и ради нее играл в провинции. Ее муж, видимо, вполне спокойно относился к этому "треугольнику": имя Мочалова на афише – это гарантированный аншлаг. А что еще нужно антрепренеру?..

Мочалов долго царствовал на сцене, выступал с неизменным успехом и в роли Чацкого в "Горе от ума", и графа Альмавивы в "Севильском цирюльнике". А еще были Отелло, Лир, Кориолан, Ромео, шиллеровские герои, Арбенин в "Маскараде".

И при этом Белинский говорил: "невозможно себе представить, до какой степени мало воспользовался Мочалов богатыми средствами, которыми наделила его природа!"...

Возвращаясь в 1848 году из гастролей в Воронеже, Мочалов простудился – вместе с экипажем провалился под лед, изрядно выкупался. Лечился по обыкновению водкой, которую закусывал снегом. До своей любимой Москвы добрался уже совсем больной, и через несколько дней скончался. Провожать Мочалова в последний путь пришли несколько тысяч человек. Студенты несли гроб любимого актера на руках до самого Ваганьковского кладбища, которое уже в те времена стало последним приютом для многих артистов Императорских театров.

"В мире искусства Мочалов – пример поучительный и грустный", напишет Белинский в некрологе...

– Поэт К.К. Случевский.

– Бить или не бить? О дореволюционном школьном воспитании.

Подарим умные стильные наушники подписчику радио Sputnik. Подробности тут.